 |
|
"Джемал Тетруашвили: "Мне всегда везло!" - Джемал, при подготовке к съемкам вы прочли книги Устиновой? - Если честно, я читал только сценарий. До самих книг руки недоходили. - А вообще к детективам женским как относитесь? - Если они популярны, интересны людям, то почему бы и нет. Каждое произведение находит своего читателя. Если Устинова популярна для общей массы, скажем так, значит она попала в точку, она молодец, чем-то зацепила. - Это уже не первая экранизация книг Татьяны Устиновой. С удовольствием многие смотрят и фильмы по Донцовой. Вы их видели? Вообще сериалы смотрите? - Очень сложно заниматься этой профессией и еще смотреть сериалы. Не то что мне снобистски не хочется тратить на это время. Просто времени на это не остается. Иногда, конечно, попадаю на отдельные серии. Но я не могу сказать, что слежу за развитием событий в каком-то сериале, прихожу домой и регулярно включаю телевизор в одно и то же время. Так просто не получается. Кино смотрю, это отдельный продукт, который можно посмотреть сразу и целиком. - В последнее время российские фильмы не так часто появляютсяна экранах кинозалов. - Меня лично радует, что сейчас наоборот начинает возрождаться отечественный кинематограф, выходят серьезные картины. Например, "Турецкий Гамбит" или "Ночной дозор". Надо отдать должное их создателям, это действительно очень серьезные шаги вперед для нашей киноиндустрии: делается большой проект, вкладываются деньги и получается совсем неплохо. - Но с другой стороны очевидно, что "Ночной дозор" - этакая копия с американских блокбастеров, с такими же спецэффектами. - Согласен. Но что делать, если на данный момент мы пока не готовы делать иначе. Ведь все равно эта калька сделана достаточно профессионально даже с технической точки зрения. А то, что было и есть интересно русской душе, русскому народу, я надеюсь придет попозже. Все равно должен пройти какой-то период, чтобы достичь того, что хочется. Во всяком случае позитивный момент в появлении даже сделанных по чужим стандартам фильмов очевиден. Хотя мне лично ближе такое кино как "Мой сводный брат Франкенштейн". Я надеюсь, что таких картин будет больше. Хорошая потрясающая картина "Водитель для Веры". Я не могу сказать, что она на века сделана, но работа очень качественная и интересная. Мне было, например, обидно, что картину эту раскручивали намного меньше, чем тот же "Турецкий гамбит". Понятно, конечно, почему так происходит, но очень жаль. - В фильмах по Устиновой вы сыграли следователя Никоненко. Какой образ вы пытались создать и как шла работа? - Работать было, на самом деле, достаточно сложно. Потому что, естественно, у меня например, как у человека и актера, есть свои стереотипы, свое видение героя и вообще следователя. Но так как я актер, а профессия актера - это выполнять задачу, которую тебе ставит режиссер, то иногда было очень согласиться противоречить своим представлениям. С другой стороны, актер всегда может сказать, что ему играть удобно, а что нет. Хотя если режиссер твердо настаивает на своем, придется сделать так, чтобы его позиция показалась тебе удобной. Меня сейчас в первую очередь интересует что получилось, как это дойдет до зрителя, когда он посмотрит. Мне, конечно, как и каждому актеру, многие мои сцены показались неправильно сделанными. Но поезд ушел - фильм смонтирован и переиграть уже невозможно. Я жутко волнуюсь на самом деле, ведь все серии фильма еще и покажут 3 апреля, а у меня в этот день как раз юбилей - 30 лет. Просто подарок какой-то! Приятно. Сейчас идут переговоры о съемках еще нескольких книг Устиновой, в которых есть мой персонаж Никоненко. Может быть, буду продолжать сниматься. - Говорят, актеры, игравшие в сериале "Скорая помощь", перед съемками провели месяц в настоящей больнице. Как вы входили в образ? Общались с милиционерами? - Я общался с ними очень много за свою жизнь. У меня много друзей милиционеров. Но они настолько разные все, что мне даже сложно выделить у них какие-то индивидуальные особенности. Каждый из них индвидуальность. Мне даже сложно утверждать, что существует некий собирательный образ милиционера - они очень разные. Но есть у них все-таки одна общая черта - они все очень жесткие, это обусловлено профессией. Поэтому нельзя сказать, что я с кого-то списывал образ - разве что какие-то взгляды иногда, жесты, ощущения. - Так ваш Никоненко жесткий? - Насколько я могу судить, в картине он получился очень романтичный простой человек, влюбленный, очень благородный такой майор (смеется). Мне, кстати, все-таки показалось, что иногда ему не хватало жесткости. Но это была задумка режиссера. И вот Никоненко такой добрый, хороший, положительный. - А как вы вообще стали следователем Никоненко? Все-таки образ Остапа Бендера не располагает к роли мента. - Мне позвонили, пригласили на пробы. Я на них сходил и забыл сразу же. Знаете, как это обычно делается: ты приходишь на пробы и тебе говорят, что обязательно позвонят в любом случае. Если актер не в курсе дела, он надеется, что ему позвонят. Конечно, если ты не понравился, никто не звонит. Потом ты можешь прийти к тем же ассистентам, они тебя и не вспомнят. А мне позвонили и сказали, что режиссер хочет провести со мной еще одни пробы. Потом еще раз встречались - пробовались с главной героиней. И в итоге взяли. Было очень приятно. Всегда приятно, когда тебя утверждают. Но надо уметь об этом забывать - прошел пробы и забыл. Тогда будет вдвойне приятно, когда позвонят и скажут, что ты прошел. - Вы впервые играете одну из главных ролей в фильме, который посмотрят миллионы. И играете вы модного сегодня персонажа - милиционера. Не боитесь навсегда остаться в этом образе? - Если честно, мне очень бы этого не хотелось. Поэтому я серьезно размышляю над тем, сниматься ли в продолжении. Мне ведь более близки драматические роли. Все артисты просто хотят играть, очень немногим удается играть то, что захотят. Мне хочется сыграть в каком-нибудь интересном кино какую-нибудь хорошую характерную роль. Если честно, сериальная роль - это на сегодня стандарт. Я ни в коем случае не хочу сказать, что мне было неинтересно работать или что фильм мне не нравится, но просто сыграть в сериале мента для актера сейчас - стандартный путь развития. Немногим удается сниматься в полноценном кино, а этого очень бы хотелось. Хочется поработать с серьезным режиссером, с актерской командой. Но вот сыграл бандита хорошо в телефильме, и его образ навсегда за ним закрепился. Перебить потом это очень сложно. Я очень надеюсь, что на меня все-таки не повесят ярлык мента. Вообще-то это моя первая роль положительная - раньше я все время играл подонков. Небольшие, эпизодические роли были, но все время подонки. Я когда другу сказал, что буду играть положительного милиционера, он ухмыльнулся: "Ты на рожу свою посмотри! Какой из тебя мент?!" - Не трудно было из афериста Бендера переквалифицироваться в милиционера? - Ну Остап Бендер - это же хороший такой аферист, романтик. Нас многие ругали за то, что мы создали образ, который очень отличался от книжного. Но ведь книгу все воспринимают по- разному. Мало того, даже сам человек может один раз прочитать ее так, а через два года уже увидеть там совершенно новые вещи. Зато многие поклонники мне говорили, что именно таким Бендера и видели. А сыграть милиционера после Бендера было не так уж сложно. Для меня ведь главное - любить свои роли. И пока мне с этим везет. Мне вообще очень повезло - все время работы в "12 стульях" я общался с очень интересными, талантливыми, творческими людьми. Съемки в фильме тоже были очень плодотворным месяцем в моей жизни. Все было, конечно, с накладками и непросто, но иначе и не бывает. Но в общем впечатление очень хорошее осталось. - Человеку, который всего два года в Москве, наверное, очень приятно, что на него приходила смотреть половина Москвы, а теперь увидит вся страна? - Не буду врать. Конечно, это приятно. Любой артист, который говорит, что его раздражает популярность, врет. Слава всегда приятна, но ее должно быть немного, она должна быть дозирована. Мне, например, приятно, что я не получил супербешеную популярность после Остапа Бендера. Меня не разрывают на части журналисты и поклонники. И я буду очень рад, если подобная ситуация сохранится. Я надеюсь, что у меня крышу от славы не сорвет - хотя и не могу этого гарантировать. Я знаю очень много примеров, когда вроде бы нормальный человек, став знаменитым, очень сильно и неприятно менялся. С другой стороны, конечно, было очень приятно видеть, что по всей Москве развешены плакаты с моим лицом, видеть по телевизору клип, давать интервью. - Очень многие провинциальные актеры стремятся переехать в Москву. Вы два года в Москве, какие ощущения? - Скажу честно, я в Москву вообще никогда не собирался ехать. Закончил Академию Искусств в Белоруссии, снимался периодически в российском кино. Но никогда не стремился переехать. Все мои однокурсники вздыхали: "Москва, Москва!". А я как-то был очень спокоен. Наверное, просто нужно было выждать свое время. Я работал в театрах, сыграл достаточно много интересных ролей. Сейчас по театру даже немного скучаю. Было бы неплохо сыграть в антрепризе, но предложений пока нет. А на кастинг "12 стульев" попал абсолютно случайно. Не могу сказать, что я очень изменился после переезда, а вот жизнь изменилась - стала более динамичной. Не могу сказать, что полюбил этот город, очень многое раздражает. Но у меня здесь есть работа, так что пока я здесь. - Что именно раздражает? - Здесь сложно жить, сложно строить отношения. Меня очень раздражает агрессивность и невоспитанность многих людей на улицах. Но тут можно беситься сколько угодно, сделать-то все равно ничего не можешь, потому что понимаешь, что это большой мегаполис и здесь столько всего и всех, что повлиять на жизнь этого города невозможно. С другой стороны, можно сказать, что это город, где действительно сбываются мечты. Не у всех, конечно. Очень многое зависит от удачи. - А люди в Белоруссии чем-то отличаются? - Люди по большому счету везде одинаковые. Другое дело, что в Белоруссии все очень спокойные. Здесь побольше масштаб и побольше сложностей. Большой город, больше возможностей, каждый очень старательно охраняет свою территорию. Я же привык к более простым условиям - какие-то вещи, конечно, я могу отстаивать, но с меньшей агрессией. - Говорят, сейчас в Белоруссии не так-то просто найти работу? - Да, к несчастью, там очень непростая ситуация. Огромное количество интересных актеров, которым сложно пробиться. Ужасно жалко, что так все происходит. Нет возможности работать не только в кино, но и в театрах. Но опять-таки это все у каждого индивидуально складывается. Правда, мне везло. Я всегда был при деле, играл в разных театрах и всегда отовсюду уходил по собственному желанию. - Вы сказали, что пока у вас есть работа, вы будете в Москве. То есть вы допускаете возможность вернуться в Минск? - Я могу и домой вернуться, и дальше куда-нибудь уехать. Я вовсе не мечтаю покорить Москву, купить здесь квартиру и машину и остаться навсегда. Ну получится - будет очень здорово. А вообще можно и вернуться домой, и еще куда-нибудь уехать. Если предложат мне работу в США, в Австралии, в любой точке планеты, почему бы и не поехать. Пока меня вполне устраивает Москва, нравится не замирающее движение, постоянно оживленное Садовое кольцо. Все время что-то здесь происходит, а не засыпает в девять вечера. - Насколько я знаю, вы стали вице-президентом компании "Русский мюзикл" после закрытия "12 стульев"? - Да, я сейчас занимаюсь продюсерской деятельностью. И это очень интересно - можно своими руками сделать какой-то проект, что-то придумать. Мы готовим большой проект - мюзикл исключительно русский, с нашим сюжетом, отечественными композиторами и поэтами. Пускай этот жанр еще не прижился в России, но мне кажется, что со временем это произойдет. Неужели не обидно за державу? Зачем нам какие-то западные проекты, когда у нас такая богатая история, такая богатая талантливыми людьми страна. Надо же о чем-то своем подумать. К сожалению, совсем потерялось такое очень важное чувство как любовь к своей стране. А идеология создается не только государством. Она должна подпитываться людьми, хорошими фильмами, хорошими проектами. Не должно быть стыдно за свою страну. Потому что если ты себя уважать не будешь, никто тебя уважать не станет. - Вас не огорчает, что "12 стульев" так мало прожили? - Огорчает, конечно. И не только меня - люди просто на улицах подходили и спрашивали, куда девался спектакль. Ведь постановка была очень хорошая. Я могу согласиться, что премьера была слабовата, спектакль был сырой. Но ведь премьеры редко бывают отработаны и выверены до конца. Бог даст, мы его восстановим. Хотелось бы в это верить. - Джемал, откуда такое имя у человека из Белоруссии? - У меня отец грузин, а мать у меня из Белоруссии. Большую часть жизни я прожил в Белоруссии. Учился, Академию Искусств окончил. И в Тбилиси бывал наездами. Я чувствую в себе грузинские корни, естественно. И всегда с гордостью вижу, как грузины появляются в кино, театре, парламенте. - В Москве не очень по-доброму относятся к так называемым "лицам кавказской национальности". У вас не бывало проблем? - Проблем, слава Богу, с правоохранительными органами не было. Останавливали, конечно, но когда узнавали, было приятно - автографы просили, шутили. Естественно, предварительно проверив все документы. А вот квартиру сначала было снять непросто. Хотели только русских, никакие ссылки на театр, на проект "12 стульев" не помогали. Мне еще не понравилось, что меня называли в одной из программ НТВ "гастарбайтером из Грузии". Во-первых, я все-таки не из Грузии, а во-вторых, люди с таких больших каналов должны бы проверять информацию. Но это все мелочи. Главное, чтобы это не переросло в большую национальную проблему. В каждой нации есть подонки и хорошие люди. Это очевидно! А когда молодежь избивает иностранных студентов, это уже просто беспредел. Я все-таки надеюсь, что ситуация изменится. Ведь самое страшное, когда для человека это становится идеологией и он эту идеологию навязывает другим. А ведь великий русский поэт Пушкин был совсем даже не русским - неужели скинхеды и от него готовы отказаться? 31 марта 2005 |
